ГОРОД КАСИМОВ И КАСИМОВСКИЙ РАЙОН

        Город Касимов и Касимовский район расположены на северо-востоке природно-экономической зоны Рязанской области. Площадь города и района — 2952 км2, население — 77,7 тыс. человек. Город областного подчинения; районный центр — г. Касимов находится в 156 км от Рязани.
        Земли Мещеры, занимаемые ныне Касимовским районом, в период, когда формировалось Рязанское княжество, лежали вне его пределов. Это была область кривичской колонизации, тяготевшая к Мурому и Суздалю.
        В 1152 г. как опорный пункт на юго-восточной границе владений суздальского князя Юрия Долгорукого был основан Городец Мещерский. Он располагался на Оке, при впадении в нее речки Бабенки. В 1378 г. Городец Мещерский был уничтожен монголо-татарами и восстановлен не на старом месте, а несколько выше по Оке, там, где стоит нынешний Касимов. Его укрепления в виде вала, рва и деревенных стен существовали до XVIII в.
        В дальнейшем мещерские земли с городами Городец Мещерский и Елатом (ныне Елатьма), впервые упоминаемые в договорной грамоте 1381 г. между великими князьями Дмитрием Донским и Олегом Рязанским, присоединились к Москве. А в середине XV в. великий князь московский Василий II Темный пожаловал Городец Мещерский с окружающей местностью, населенной мещерой, мордвой и отчасти татарами, перешедшему на русскую службу Касим-хану, сыну золотоордынского хана Улу-Мухаммеда, брата враждебного Москве казанского хана Махмутека. Тем самым было положено начало удельному Касимовскому царству (княжеству), находившемуся е прямой зависимости от великого князя московского и просуществовавшему более 200 лет. Владетели его, «цари» и «царевичи», назначались по усмотрению московского правительства из числа татарской знати, принявшей русское подданство Связанные родством с крымскими и казанскими ханами, они представляли собой важный козырь как в сложной дипломатической игре, так порой и в прямых вооруженных столкновениях с Казанью, Крымом и Большой Ордой.
        Некоторые из касимовских владетелей играли видную роль в политической жизни Русского государства, особенно в период борьбы с Казанским ханством. Так, Касим-хан (умер около 1469 г.), по имени которого Городец Мещерский с 1471 г. стал называться Касимовом, в 1449 г. разбил наступавшие войска золотоордынского хана Сеид-Ахмета, а в 1450 г. — дружины претендовавшего на Великое Московское княжество Дмитрия Шемяки, двоюродного брата Василия II. Другой «царь», Шах-Али (умер в 1567 г. и похоронен в Касимове), неоднократно был русским ставленником на казанском престоле, постоянно участвовал в русских походах против Казани. Своеобразная страница русской истории связана с именем касимовского хана Симеона Бекбулатовича (умер в 1616 г.), проявившего себя в войнах с ливонцами. Осенью 1575 г. Иван IV Грозный посадил его «великим князем всея Руси», а себе выделил особый «удел». Конечно, это был политический маскарад, продолжавшийся 11 месяцев. В действительности все это время Иван IV продолжал сохранять власть в своих руках.
        С присоединением Казани (1552) стратегическое значение Касимовского царства падает. Фактическими делами стали ведать московские воеводы, а «цари» и «царевичи» перешли на положение служилых землевладельцев. К 1681 г. Касимовское царство перестало существовать и формально отошло в распоряжение дворцового ведомства. Об эпохе Касимовского царства напоминают и поныне сохранившиеся сооружения: башня-минарет, построенная в 1467 г. (внутри стен башни-минарета по спирали идет лестница, сложенная из белокаменных блоков, выводящая на балкон, откуда открывается живописный вид на окрестности), мавзолеи Шах-Али-хана (1555) и Авган-Мухаммед-султана (1649), мечеть, возведенная в минувшем столетии на древней кладке своей предшественницы (XV в).
        В последующее время Касимов и прилегавшие к нему земли входят в Володимерскую провинцию генерал-губернии Белороссийской или Московской, затем в Шацкую провинцию Воронежской губернии. С учреждением в 1778 г. наместничеств Касимовский уезд включают в Рязанскую губернию, Елатомский — в 1779 г. в Тамбовскую.
        В XVII в. в Мещерском крае обживаются малолюдные дремучие северные леса, где изредка встречались поселения в два-три двора обрусевшей курши, муромы, майданы русских поташников, пчельников, звероловов. Здешние «черные земли» правительство раздает в поместья монастырям, боярам, дворянам. Так, в частности, в 1620 г. тут получили вотчины служилые люди Каширы и основали д. Лубяники. По окладной книге 1676 г. она насчитывала более 40 крестьянских дворов, принадлежавших трем вотчинникам. В сыскной грамоте 1638 г. упоминается о существовании д. Гиблицы. Неподалеку от впадения р. Гусь в Оку возникает Гусевский погост. Как пишут авторы «Рязанских достопамятностей» Г. К. Вагнер и С. В. Чугунов, погост имел свой торг, заведенный противозаконно «оприч Касимова», вследствие чего касимовский «царевич» Сеит-Бурхан Арсланович «бил челом» царю.
        Постепенно города-крепости становятся торгово-промышленными центрами. Переписные книги 1678 г. показывают, что Касимов насчитывал 252 посадских двора. Наряду с такими товарами, как сита, решета, рогожи, мыло, жернова, сермяжное сукно, яблоки, лук, продаются красная юфть, заготовки и изделия сапожного ремесла. Касимовские торговые люди появлялись в других местах. Их приезды зафиксированы в 1694 г. в «Книге записей мелочных товаров Московской большой таможни». Елатьма также по тому времени являлась сильной в торгово-промышленном отношении, в ней находилось 230 посадских дворов (1678).
        Население участвует в массовых крестьянских движениях XVII в. Примыкают к восстанию 1606—1607 гг. под предводительством И. И. Болотникова касимовские служилые татары. В ходе его захватывают земли Андреяновской пустыни в Елатомском уезде приписанные к нему крестьяне. При этом уничтожают жалованные духовенству правительственные грамоты. Когда в 1670 г. северные уезды Тамбовской губернии являлись полем действий войны С. Т. Разина, касимовский воевода Тимофей Караулов отсиживался во владениях касимовского «царевича» Василия Арслановича. Туда он перевез, как говорится в челобитной, «зеленую... казну и пушки и пушечные запасы... потому государь, что у нас в Касимове города и острога нет, сидеть нам от воровских людей не в чем...»
        Деятели края привлекаются к государственным делам. Елатомский наместник князь Семен Иванович Шаховской в 1637 г. возглавил московское посольство, направленное в Польшу. Царь Михаил Федорович в состав посольства к польскому королю Владиславу (1643) включает елатомского воеводу Григория Гавриловича Пушкина — предка великого поэта. За успешное выполнение поручения он был повышен из думных дворян в окольничие. В этом звании Г. Г. Пушкин в 1650 г. ездил первым послом в Польшу для поздравления короля Яна Казимира с восшествием на престол. Хроники сохранили и такой факт: елатомский воевода любил по старинному боярскому обычаю «постоять за свою породу». И. И. Дубасов в труде «Тамбовские дипломаты первой половины XVII века» сообщает, что Г. Г. Пушкин тягался старшинством рода с самим князем Дмитрием Михайловичем Пожарским — полководцем, народным героем и по этому поводу писал пространную челобитную царю. В результате — просидел несколько недель в тюрьме и, как указывают местнические дела, «выдан был головой князю Димитрию».
        В начале XVIII в. в Касимове опять появился «хан». Когда Петр I, направляясь в персидский поход, в 1722 г. плыл по Оке с флотилией, в свите находился его доверенный слуга острослов Иван Балакирев из старинного рода русских дворян. Балакирев, узнав, что титул правителя здешних мест никому не принадлежит, «просил у царя позволения,— рассказывает журнал «Русский архив» (1895),— именоваться ханом Касимовским, на что Петр и согласился». Но это было чисто номинальное звание. Юридическое же право владеть имением бывших касимовских «царей» — их домом, Татарской слободой, Старым посадом, Улановой горой, сельцами Баромыково, Селищи и другими — Балакирев получил значительно позже вместе с чином поручика лейб-гвардии Преображенского полка от Екатерины I.
        Придворный шут двух императриц — Екатерины I и Анны, Балакирев, о котором в словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона сказано, что «он позволял себе много такого, за что многих чиновных особ ссылали в Сибирь и казнили», окончил жизнь в Касимове. Похоронен за алтарем церкви Богоявления, чаще называемой Георгиевской, а в народе — Егорьевской. В трудах Рязанской ученой архивной комиссии за 1894 г. можно найти предания о И. Балакиреве: как он гулял по берегу Оки, ходил пешком на Уланову гору, «делал разные проказы».
        Уже в правление Петра I возникают мануфактуры — одни из ранних форм капиталистических предприятий, основанных на разделении труда и ручной ремесленной технике. А позже — чугуноплавильные и железоделательные заводы близ залежей болотных руд: Унженский (1755) на р. Унже при с. Ермолове, Гусевский (1759) у о. Гусь и Сынтульский (1786) на р. Сынтул. Все они были основаны предприимчивыми купцами из тульских оружейников Баташовыми, ставшими в конце XVIII в. дворянами. По тогдашним меркам заводы были крупными. Например, Гусевский имел доменную, молотовую, котельную, дощатую и гвоздильную фабрики. Вырабатывалось на нем чугуна до 110—130 тыс. пудов, железа — до 90—120 тыс. пудов в год. По данным Седьмой ревизии (1816), на заводе работало 1805 человек, состоявших на заводском праве, и 494 человека — на помещичьем; по данным Восьмой ревизии (1834), уже 2340 человек состояли на заводском, а 702 — на помещичьем праве.
        Мастеровые трудились в каторжных условиях. Рабочий день длился 12—16 часов. Заработная плата была очень низкой, ее не хватало на самую грубую еду и одежду. При всем этом она выдавалась нерегулярно. То и дело вспыхивали массовые волнения работных людей. Одно из значительных выступлений против угнетателей началось в июне 1822 г. на Гусевском заводе (сейчас п. г. т. Гусь-Железный), по тогдашнему территориальному делению входившем в состав Владимирской губернии, и Сынтульском.
        Волнения начались на Гусевском заводе. Поводом послужило уменьшение управляющим заработной платы, мастеровые «числом до 500 человек» отправились во Владимир, где «принесли жалобу гражданскому губернатору». Мастеровые Сынтульского завода поддержали эти требования и, в свою очередь, обратились с аналогичной просьбой в Касимов — к уездному предводителю дворянства. Местные власти ничего не предприняли для удовлетворения запросов. Тогда, по предварительному соглашению мастеровых обоих заводов, было решено написать прошение на имя министра финансов. Но уполномоченные были взяты под стражу. Это вызвало новый взрыв возмущения.
        Размах движения не мог не беспокоить власть имущих. Министр финансов в своем донесении подчеркивал: «Происшествие это заслуживает особенного внимания потому, что оно в один и тот же день произошло на двух заводах, находящихся в двух разных губерниях, что явно обнаруживает тайное соглашение, тем более что мастеровые подняли возмущение не противу частного лица, а противу правительства». О тревоге правящих кругов говорит и тот факт, что о «бунте» был поставлен в известность сам царь Александр I, находившийся в то время в Вероне на конгрессе «Священного Союза». И из далекой Италии «государь император... высочайше повелеть соизволил командировать на сей завод (Гусевский — С. Д.) один пехотный полк из расположенных вблизи, который и должен оставаться там до совершенного усмирения мастеровых».
        Волнения продолжались несколько месяцев и были жестоко подавлены. Они показали, что уже первый этап исторического существования пролетариата в России был отмечен бурным протестом рабочих против крепостнического гнета и эксплуатации со стороны нарождавшегося капитализма.
        Деревянный и запущенный в прошлом Касимов, которому профессор натуральной истории и член Российской академии наук Петр Симон Паллас, побывавший в нем в 1768 г., дал уничтожающую оценку («худо выстроенный город»), с конца XVIII в. начинает преображаться. В 1780 г. утверждается проект его регулярной планировки. Застраивается заново, особенно после пожара 1828 г., когда сгорело 218 дворов, не только центр, но и набережная Оки. Появляются каменные здания как жилого, так и общественного назначения. Многие из них являются архитектурными памятниками той эпохи, украшают современный город. В 1828 г. открывается больница на 12 коек. XIX век характеризуется дальнейшим развитием промышленности, торговли, ремесел, чему способствует расположение края на сухопутном тракте из центра России в Поволжье, водном пути Москва — Нижний Новгород — Казань — Астрахань. Только в Касимове в 1860 г. числилось несколько пеньковых канатопрядилен, около 20 заводов, среди которых было 13 кожевенных, два мерлушечных, купоросный, железнолудильный. Здесь изготовлялись металлическая посуда, коромысла для весов, плотничьи топоры, поддужные колокольчики, гвозди. В уезде получили большое развитие кустарные промыслы, связанные с обработкой дерева. Плоскодонные суда «гусяны» строились на р. Гусь. Бывшее гнездо металлургического производства — Сынтул, Гусь-Железный, Лашма — поменяло свой профиль, заводы занялись металлообработкой.
        В 1857 г. в Касимове проживало 9600 человек, среди них: 6570 мещан, 573 купца, 205 дворян, 244 священнослужителя, 799 крестьян, 227 дворовых, 68 разночинцев. К 1870 г. население превысило 14 тыс. человек.
        Усиливается концентрация земель за счет увеличения господской запашки в помещичьих имениях и сокращения крестьянских наделов, особенно усиленно проводившихся в первой половине XIX в. В эпоху освобождения от крепостной зависимости из 42 цензовых дворян-землевладельцев Касимовского уезда девять фамилий располагали более чем 3 тыс. десятин земли. В том числе помещик Мальцев имел 38 тыс. десятин, князь Волконский — 27,5 тыс., Демидов, князь Сан-Донато,— 24,5 тыс., Новосильцевы — 17 тыс., князья Голицыны — 11 тыс. десятин. В это же время в составе сельского населения уезда было свыше 80% крепостных крестьян. Они получили в надел 3,8 десятины на ревизскую душу, а государственные — по 5,2 десятины.
        Как и во всей России, развитие капитализма обострило в Касимовской округе классовую борьбу, с особой силой проявившуюся в конце XIX и начале XX в. в рабочем движении, крестьянских волнениях, деятельности революционных организаций. Летом 1904 г. возникла Касимовская группа РСДРП, носившая название Касимовский кружок социал-демократической рабочей партии. Она состояла в основном из учащихся Касимовского технического училища. Ее организаторами были М. М. Паушкин, Н. А. Виноградов, В. Т. Качков. К декабрю 1904 г. группа уже имела связи с Московским комитетом РСДРП. Впоследствии Михаил Михайлович Паушкин стал пропагандистом Московской организации РСДРП и являлся от нее делегатом на IV объединительный съезд РСДРП в Стокгольме (1906). Привозил из Москвы в Касимов нелегальную литературу и принимал участие в сходках кружковцев в лесах за Окой будущий видный советский историк, лауреат Ленинской и Государственной премий академик Николай Михайлович Дружинин.
        Касимовская группа РСДРП откликается на события 9 января 1905 г. в Петербурге выпуском листовки, обращенной к рабочим и крестьянам с призывом встать на революционный путь. Она заканчивается словами: «Товарищи!.. Долой же страх и рабскую покорность! Дружно, рука с рукой пойдем на борьбу с вековым врагом и добудем для себя и для своих детей свободную жизнь! Вечное проклятье и месть убийце детей — Николаю Кровавому! Да здравствует единый законный владыка земли — Народ!» Деятельность группы охватывает и Елатомский уезд Тамбовской губернии. Особенно тесны ее связи с рабочими Сынтульского и Лашманского заводов, фабрики Зайцева, других предприятий.
        В конце 1906 г. нелегальная большевистская газета «Пролетарий», редактируемая В. И. Лениным, рассказывает в корреспонденции о революционной работе Касимовской социал-демократической группы среди рабочих и крестьян и дает ей оценку: «местной организации удалось сделать довольно много», она имеет «до 12 маленьких подрайонов, объединяющих каждый до 5—6 деревень, а влияние распространилось верст на 60 вокруг», выпущена прокламация «с призывом к бойкоту власти, к отказу от платежа податей и поставки рекрутов, а также с призывом собирать повсеместно на оружие». Говорится в корреспонденции и о том, что «начались маленькие массовки, кружки, агитация на сходах, среди крестьян появляются книжки, подобранные по социал-демократической программе... В деревне запелись революционные песни, начались толки по поводу значения и пригодности самодержавия, столкновения с властями...».
        Несколько недель начала лета 1909 г. в Касимове скрывался от полиции бежавший из далекой сибирской ссылки большевик Сергей Иванович Гусев (1874—1933) — уроженец Сапожка.
        Место временного прибежища не случайно. Его выбор связан с сыном многодетного касимовского крестьянина Вениамином Тимофеевичем Качковым. Один из организаторов Касимовской группы РСДРП, В. Т. Качков отбывал заключение в рязанской тюрьме за распространение нелегальных листовок и брошюр в родном городе, а затем по окончании уездного технического училища переехал в Москву для продолжения образования. Там в 1906 г. В. Т. Качков был арестован за большевистскую пропаганду среди рабочих мытищинских заводов и препровожден в Басманный полицейский дом. Его определили в камеру, где уже находился выслеженный охранкой член Московского комитета партии С. И. Гусев.
        С. И. Гусев подолгу беседовал с молодым революционером, подружился с ним и, расставшись, поддерживал связь. И именно В. Т. Качкову из Березова Тобольской губернии ссыльный политический поселенец С. И. Гусев послал письмо (датировано 18 апреля 1909 г.) следующего содержания: «Сейчас я Вам пишу наспех и по делу. Я имею возможность выбраться отсюда в ближайшем будущем. Но мне нужно будет где-нибудь приютиться месяца на два, отдохнуть, подлечиться. Лучше всего какой-нибудь тихий уголок. Отвечайте мне немедля: имеется ли у Вас что-либо подходящее? Можно ли на Ваш хуторок или в самом Касимове?»
        Совершив побег и с подложным паспортом появившись в Касимове, С. И. Гусев с помощью В. Т. Качкова подкрепил свои силы. Когда Гусевым стала интересоваться полиция, он покинул город. (Воспоминания В. Т. Качкова о С. И. Гусеве хранятся, как и его письма к нему, в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.)
        Центральный статистический комитет министерства внутренних дел в своем издании «Города России в 1910 году» дает Касимову подробную характеристику: жителей — 17 тыс. человек, из них «331 обыватель имеет право голоса на выборах»; 34 фабрики и завода, где работают 2126 человек; освещение — 98 керосиновых фонарей; водоснабжение — р. Ока и колодцы; транспорт — 138 извозчиков летом, 170 — зимой. В городе одна больница на 70 коек, практикуют семь врачей, пять фельдшеров, четыре акушерки и повивальные бабки, один оспопрививатель; четыре средних и 16 низших учебных заведений; 36 трактирных заведений; 12 церквей и шесть часовен.
        В Касимовском уезде перед революцией было свыше 20 тыс. крестьянских хозяйств, из них одна треть не имела лошадей и почти 10% — земельного надела. Это вызывало из деревень и сел отток рабочих рук на отхожие промыслы в другие губернии. Народное просвещение находилось в зачаточном состоянии: 79% населения уезда не знало грамоты.
        В Елатьме были открыты народное училище в 1787 г., мужская гимназия — в 1873 г., женская — в 1900 г. В Большом Кусморе учредили второклассную женскую школу в 1899 г., готовившую учительниц для начальных школ.
        Бесправие, нужда держали за горло крестьян в деревне, эксплуатация рабочих, изнурительный труд царили на предприятиях Касимова и уезда перед революцией. И все больший отклик в сердцах трудового люда находят призывы большевистской партии. Об этом наглядно говорит письмо-обращение неизвестного касимовского крестьянина, опубликованное в декабре 1912 г. в ленинской «Правде».
        «Представители всего народа! — сказано.в нем.— Мы помираем с голоду. Мы все просим — требуйте улучшения жизни. А улучшение может быть только тогда, когда дадут земли и работы. Мы, вся Россия, ждем только этого.
        Просите и требуйте! Мы голодаем. Ребята просят хлеба, а взять его неоткуда. Пошел я работать на завод — положили мне 40 копеек в день. За 6 дней это выйдет 2 рубля 40 копеек, а у меня семья — семь душ. Надо два пуда хлеба, а хлеб дорогой — 1 рубль 30 копеек. Своей земли нету, негде даже картошку посадить. Вот приходит праздник, приходит и батюшка с иконой — просит за молебен 50 копеек.
        — Погоди, батюшка,— говорим ему,— вот соберется Дума, даст земли и работы, тогда тебе и заплатим.
        — Антихристы вы, бога забыли, не веруете, попу за требы не платите.
        Есть у нас завод Сынтул. Он совсем упал. Народ плачет, не знает, что делать. Землей не наделены, заработок 1 рубль в неделю. Приедет инженер — народ хочет с ним поговорить, а он попил у хозяина чаю и уехал — все, мол, хорошо, всем ублаготворены крестьяне. Невольно приходит мысль в голову — да знают ли в Думе, как живет народ в России!.. Просите и требуйте, чтобы нам дали земли и работы и понизили расценки на продукты. Пусть народ вздохнет маленько».
        Небольшая группа большевиков — депутатов IV Государственной думы, избранной осенью 1912 г., смело отстаивала точку зрения партии по самым наболевшим вопросам народной жизни, однако вершили там дела такие депутаты, как представитель главной партии либерально-монархической буржуазии в России — кадет касимовец А. С. Салазкин — председатель ярмарочного комитета в Нижнем Новгороде, знаменитом торжище того времени. Его брат В. С. Салазкин владел заводом в Касимове, был другом и единомышленником таких заправил города, как торговец-меховщик Костров, имевший огромные отары каракульских овец в Средней Азии, сбывавший свои товары даже в зарубежных странах, как купец 1-й гильдии Кусов — вдохновитель «черной сотни». Еще один брат — С. С. Салазкин — занимал пост министра во Временном правительстве Керенского.
.