Социальная структура провинциального города (в нашем случае города уездного) характеризуется невероятной устойчивостью отношений, связей, порой сохраняющихся на протяжении столетий. Уездный город в меньшей степени, чем другие городские центры (губернские, крупные торговые, столичные города), претерпевал приток пришлых элементов, и это позволяло провинциальному городскому сообществу в течение долгого времени сохранять достаточно стабильный состав, в итоге определявший форму и дух, социальный и материальный облик города, придававший ему самобытные черты и формировавший некую городскую "особость", отличающую конкретный городской центр от сотен подобных.
        Среди населения городов, активно вовлеченных в торгово-промышленную деятельность, ведущую роль играло купеческое сословие; именно так было в Касимове — одном из уездных центров Рязанской губернии. В предлагаемой публикации на примере Касимова мы рассмотрим, как изменялся на протяжении последней трети XVIII — начала XX столетия персональный состав купеческого сообщества уездного города, проанализируем состав городской торгово-промышленной элиты указанного периода, проследим изменения, происходившие в купеческой семье. Для этого обратимся к пофамильному составу касимовского купеческого общества.
        Под купеческой фамилией (купеческим родом) в данном случае понимаются семьи родственников-однофамильцев, связанные друг с другом различными степенями родства. Как показали исследования столичного и провинциальных купеческих обществ, большинство купеческих родов отличалось крайней нестабильностью. Активная жизнь купеческой фамилии в сословно-профессиональном качестве длится не более 1—2, реже 3—4 поколений. Но при пофамильном сравнении составов городских купеческих обществ в разные хронологические периоды выявляется четкая закономерность: как в столице, так и в провинции ведущая роль в торгово-промышленной деятельности города принадлежала небольшому количеству купеческих фамилий, составлявших основу городского купечества¹. При этом исследователями отмечалось, что в XVIII в. устойчивость купеческих фамилий в провинции сохранялась значительно дольше, чем в центре². Рассмотрим, как отмеченные тенденции проявлялись в Касимове.
        По своему происхождению все касимовские купеческие фамилии можно разделить на несколько групп. Наиболее обширная среди них — фамилии, имеющие коренное касимовское происхождение и встречающиеся в источниках, как минимум, с XVII в. В переписных книгах Касимова 1746 г. упоминаются фамилии Алянчиковых, Гагиных, Дружечковых, Казлининых, Какушкиных, Кленовых, Кисловых, Коняшиных, Курбатовых, Негодяевых, Полежаевых, Пустоваловых, Шаниных и др.³ Ряд фамилий по источникам XVII в. не прослеживается, но, очевидно, они также коренного касимовского происхождения, так как имели в городе очень широкое распространение: Абуховы (Обуховы), Вереины, Крапотины, Назмовы (Назьмовы), Подшивалины (Подшивалкины), Прибытковы, Путилины и др. На протяжении всего рассматриваемого периода касимовское купеческое общество постоянно пополнялось извне. Пополнялся и перечень купеческих фамилий. В конце XVIII—XIX вв. в касимовском купечестве появляются фамилии Умновых (1780), Каржевиных (1807), Сусоровых (1808), Колобаевых (1836), Самгиных, Наставиных (1842), происходившие из мещан и купцов города Елатьмы. Из рязанских купцов, мещан и цеховых происходили Постниковы (1779), Шетерины (1793), Анурины (1840-е), Сиротинины (1840-е), из муромских купцов — Глатковы (1796), из кадомского купечества — Шемякины (1804), из московского — Корсаковы (1820-е), Гальяновы (1849) и др.
        В XIX в. касимовское купечество активно пополняется выходцами из крестьянской среды. Многие из них смогли добиться значительного успеха на коммерческом поприще и составляли элиту касимовского купеческого общества. Из крестьян происходили Большевы (1799), Гусевы (1806), Третьяковы (1809), Барковы (1817), Кривенковы (1850-е) и другие, менее значительные фамилии.
        Массовая запись лиц из духовного сословия в купечество, особенно в конце XVIII в., привела к появлению большого числа семей Поповых, Дьяконовых, Пономаревых. Причем, так как почти все они не имели между собой каких-либо родственных связей, решение вопроса о преемственности их деятельности и продолжительности пребывания в купеческом сословии весьма затруднено. Так же дело обстоит и с фамилиями Миловановых и Тамилиных, происходившими из касимовских посадских жителей. Эти фамильные прозвания были весьма широко распространены в купеческом и мещанском обществах Касимова и были представлены большим количеством семей, не имевших между собой никаких родственных связей. В переписных книгах XVII в. часто упоминаются жители посада, носившие прозвища Милованко и Томилко, от них и происходят совершенно различные роды, носившие, однако, одинаковые фамильные прозвания⁴.
        Семьи купцов Живиловых, Юсовых, Ивакиных, Чиликиных, Азимковых происходили из касимовских ямщиков. Активная запись этой категории населения в купечество отмечалась в конце XVIII в. Из служилых людей старых служб — однодворцев, казенных кузнецов — происходили Скорняковы, Первовы, Поспеевы, Муратовы. В касимовском купеческом обществе с конца XVIII в. числились семьи Муратовых, происходившие из казенных кузнецов, а в первой половине XIX в. в гильдии записываются семьи татар Муратовых.
        В первой четверти XIX в. в касимовском купечестве по­являются татарские семьи. Примечательно, что первыми в купечество стали записываться представители татарской знати. Например, Х.С.Шакулов (в купечестве с 1809 г.) принадлежал к одному из древнейших татарских родов, возводивших свою родословную к пророку Мухаммеду. В купечество записывались семьи татарских мурз Бекбулатовых, Девлеткильдеевых, Максютовых, Муратовых, Ширинских и др. Позже стали появляться купцы-татары из крестьян, жителей касимовской Татарской слободы и прибывшие из других городов, например Ишимбаевы из московских купцов (1835).
        Обратимся к составу касимовского купечества конца XVIII в. В списке 1777 г. насчитывалось 59 семейств, представлявших 33 различные фамилии. Из них 5 семей принадлежали к фамилии Полежаевых, фамилии Алянчиковых, Вереиных, Муромцовых составляли по 4 семьи, по 3 семейства принадлежало к фамилиям Гагиных, Коняшиных, Миловановых и Прибытковых, двумя семьями были представлены Горбовы, Казлинины, Кисловы, Серебрянниковы, Шанины и др. Семьи бывших купцов гостиной сотни Гагиных и Шаниных, в конце XVIII в. активно занимавшиеся торговой деятельнос­тью, уже в начале XIX в. выбывают в мещанство: Гагины окончательно, а Шанины на достаточно длительное время. Кроме бывших членов привилегированных торговых корпораций в начале XIX в. из купечества выбывают фамилии Горбовых, Грибковых, Дружечковых, Казлининых, Кисловых, Курбатовых, Прибытковых, Рюминых, составлявшие в конце XVIII в. верхушку касимовского купечества. В 80-х гг. XVIII в. выбывает сначала в третью гильдию, а с 1785 г. в мещанство семья бывшего купца второй гильдии и питейного откупщика М.А.Милованова, оставившего после смерти более 5 тыс. руб. долгов разным лицам. В зачет долга был продан дом Миловановых, к тому времени находившийся "в крайней ветхости"⁵. Другая фамилия, также обладавшая значительным влиянием в касимовском купечестве конца XVIII в., Казлинины, выбывает из купечества в начале XIX в. М.А.Казлинин вел оптовую торговлю хлебом, железом, медом и воском. На протяжении всей последней трети XVIII в. его семья числилась во второй гильдии. После смерти Марка Андриановича дело перешло в руки его сына Ивана. Семья продолжала состоять во второй гильдии, но, видимо, дела шли не совсем успешно, в 1807 г. капитал был объявлен по третьей гильдии, а с 1808 г. после смерти Ивана Марковича семья выбыла в мещанство⁶.
        В 1824 г. — на этот год приходится наименьшее число купеческих семей в первой четверти XIX в. — повторяются 9 фамилий, представленных в списке 1777 г.⁷, в том числе фамилии Алянчиковых (2 семьи), Верейных (3), Какушкиных (3), Коняшиных (1), Полежаевых (2), Шишкиных (3), Якунчиковых (3). Именно они составляли группу наиболее сильного купечества Касимова конца XVIII — первой половины XIX в.
        Пик численности купечества в Касимове приходится на середину 1790-х гг., поэтому мы примем за основу пофамильный список купцов по ревизии 1795 г., как наиболее полно представляющий фамильные прозвания населения Касимова. Всего в ревизских сказках 1795 г. зафиксировано 123 фамильных прозвания купеческих семей⁸. За 50 лет — к 1845 г. — пофамильный состав купечества изменился более чем наполовину: из 77 фамильных прозваний, упомянутых в списке купечества 1845 г., в конце XVIII в. встречалась 31 (40,2%) фамилия. Повторяемость фамильных прозваний составила 25% от списочного состава 1795 г. В то же время 52 (41,2%) купеческие семьи в 1845 г. принадлежали к фамилиям, состоявшим в гильдиях, как минимум, с конца XVIII в. Это объясняется тем, что новые купеческие фамилии, особенно происходившие не из Касимова, часто были представлены одной семьей, тогда как старые, как правило, давали большее число семейств. Так, в 1845 г. максимальное число семейств — 6 — принадлежало к фамилии Полежаевых, 4 семьи представляли фамилию Вереиных, по 3 семейства дали фамилии Алянчиковых, Кленовых, Коняшиных, Пустоваловых, Умновых⁹.
        Во второй половине XIX в. персональный состав касимовского купеческого общества претерпевает дальнейшие изменения. В гильдейском списке 1860 г. зафиксировано 215 семей, представлявших 135 различных фамилий; из них "старинные" посадские составляли почти треть — 38 фамилий, или 28,1% списочного состава¹⁰. Повторяемость купеческих фамилий по сравнению с концом XVIII в. составила 30,8%. Из 38 "старинных" фамилий, состоявших в гильдиях, 24 (63,1%) были представлены 1—2 семьями, 8 (21%) насчитывали 3 семьи, и только 6 (15,7%) — по 4—6 семей, а всего к "старинным" фамилиям принадлежало 90 (41,8%) семей. Наиболее представительными были Вереины, Живиловы — по 6 семей, Полежаевы, Тамилины — по 5 семей, Баранаевы и Распопины — по 4 семьи. Среди фамилий, представленных тремя семьями, встречаются Коняшины, Пустоваловы, Путилины, Рюмины, Шишкины — те, кто составлял основу касимовского купеческого общества в конце XVIII — первой половине XIX в.
        В 1874 г. в касимовском купечестве состояли 177 семей, представлявших 119 фамилий, из них "старые" составляли 31 (26%)¹¹. По сравнению с концом XVIII в. повторяемость фамилий снизилась и составляла 25,2%. Число семейств, представлявших эти фамилии, также сократилось, составив 32,7% (58).
        Для большинства "старых" купеческих фамилий во второй половине XIX в. было характерно сокращение представительства в гильдиях — большинство из них были представлены 1—2, реже — 3 и совсем редко — большим числом семей. В 1874 г. среди упомянутых "старых" фамилий 15 (48,3%) были представлены 1 семьей, по 7 (22,5%) фамилий — 2 и 3 семьями (Абуховы, Алянчиковы, Баранаевы, Вереины, Какушкины, Полежаевы, Постниковы, Пустоваловы, Умновы, Шишкины и др.), и только 2 (6,4%) фамилии (Живиловы, Кленовы) представляли 4 семьи.
        К 1895 г., за истекшие сто лет, состав касимовского купечества сменился по сравнению с концом XVIII в. более чем на 80%. Повторяются в конце XIX в. только 17,8% фамилий конца XVIII столетия. В списке касимовского купечества 1895 г. из 68 упомянутых фамильных прозваний "старые" составляли 22 (32,3%) фамилии. Из 105 семей, записанных в гильдии, представители "старых" фамилий насчитывали 40 (38%). Большинство было представлено 1 семьей — 11 (50%), в том числе Вереины, Грибковы, Шишкины, по 2 и 3 семьи насчитывали 5 (22,7%) фамилий (Живиловы, Полежаевы, Постниковы, Рюмины, Умновы, Абуховы, Баранаевы, Дьяконовы, Назмовы, Пустоваловы), 1 (4,5%) фамилия — Кленовы — была представлена 4 семьями¹².
        В 1917 г. из 27 купеческих фамилий, упомянутых в гильдейских списках, 8 (29,6%) составляли "старые" фамилии, в том числе Баранаевы (1 семья), Вереины (3), Дьяконовы (2), Живиловы, Назмовы, Постниковы, Пустоваловы и Путилины — по одной. Из 37 купеческих семей к указанным фамилиям принадлежало 11 (29,7%) семей¹³.
        На основе анализа поименных списков касимовского купечества конца XVIII — начала XX в. мы установили круг купеческих фамилий, игравших ведущую роль в хозяйственной жизни города в разные хронологические периоды. На протяжении всего рассматриваемого периода, или, по крайней мере, до 70—80-х гг. XIX в., когда занятия торгово-промысловой деятельностью перестали быть обусловленными принадлежностью к купеческому сословию, активно занимались предпринимательской деятельностью Алянчиковы, Баранаевы, Вереины, Кленовы, Коняшины, Назмовы, Полежаевы, Постниковы, Пустоваловы, Умновы, Шишкины. Семьи этих фамилий были постоянно представлены в гильдиях и составляли основу касимовского купеческого общества на протяжении всего рассматриваемого периода.
        Более того, для каждого хронологического периода можно выделить группы фамилий, игравших важную, а часто ведущую роль в касимовском купеческом обществе. Во второй половине XVIII в. это были Гагины, Горбовы, Грибковы, Дружечковы, Казлинины, Какушкины, Кисловы, Курбатовы, Миловановы, Муромцевы, Прибытковы, Рюмины, Старченковы, Шанины. В первой половине XIX в. в числе крупнейших представителей касимовского купечества были Барковы, Шакуловы, Якунчиковы, среди наиболее устойчивых купеческих семейств были Губины, Трошевы, Ростовцевы, Хлебниковы и др. В середине XIX в. заметно возрастает роль фамилий, вновь причисленных в касимовское купеческое общество, — уже упомянутых Барковых, Шакуловых, а также Ануриных, Ишимбаевых, Кастровых, Колобаевых, Корсаковых, Кривенковых, Наставиных, Пигаревых, Резвяковых, Салазкиных, Самгиных, Черновых, Шемякиных.
        Таким образом, на протяжении всего рассматриваемого периода состав касимовского купеческого общества претерпевает заметные изменения, что было явлением естественного характера в любом купеческом обществе. Это, в частности, отмечает и А.И.Аксенов, исследовавший уездные купеческие общества московской губернии XVIII в.¹⁴ Представительство коренных касимовских фамилий в составе городского купечества сокращается, составляя в первой половине XIX в. около половины, а во второй половине XIX в. — около трети состава касимовского купеческого общества. Число семей, представлявших эти фамилии на протяжении всего XIX в., составляло около 30—40% состава купечества. Причем в начале XIX в. удельный вес семей "старых" фамилий был выше, чем в середине и второй половине XIX в., что объясняется изменением характера пополнения купеческого сословия.
        В XVIII — начале XIX в. городская община носила достаточно замкнутый характер. Хотя запрещение перехода с посада на посад для городских жителей в конце XVIII в. фактически было отменено, порядок перехода был труден и переселения были редки¹⁵. Ограниченная свобода перемещения городского населения и заметная его оседлость в сочетании с незначительным пополнением состава городского общества извне приводили к тому, что рекрутирование состава купечества происходило на протяжении многих десятилетий из одних и тех же коренных посадских родов. Следствием этого было наличие большого числа однофамильных семей, связанных разными степенями родства в составе купечества, само же городское купеческое общество в результате представляло своего рода клановую структуру. По мере разрушения замкнутости городского общества и все большего проникновения в него внешних элементов изменяется и его структура. Число семей коренных фамилий сокращается, а новые фамилии, как правило, были представлены малым числом семей, в редких случаях число последних возрастало в результате семейных разделов, если дело переходило к семьям второго поколения (Резвяковы, Черновы). Кроме того, со временем изменяются и сами купеческие роды. Будучи исходно разными по мощности, одни из них существуют дольше, давая значительное число семей, различающихся по экономическим возможностям (Алянчиковы, Вереины, Кленовы), другие, менее разветвленные, были представлены меньшим числом семей, но, зачастую, более сильных и устойчивых (Постниковы, Умновы, Шишкины), третьи действуют в составе городской торгово-предпринимательской элиты короткий срок, затем пресекаясь (Казлинины). Значительное число городских фамилий было представлено в купечестве время от времени разным числом семей, но, как правило, недолго и особенно не проявляя себя на предпринимательской стезе (Азимковы, Вземовы, Кудрявцевы, Рубцовы, Уровы и др.).
        Примером наиболее устойчивых и экономически сильных фамилий Касимова могут служить купеческие роды Алянчиковых, Верейных, Коняшиных, Пустоваловых, Шишкиных, Умновых, Якунчиковых и др.
        Род купцов Шишкиных принадлежит к числу старейших и наиболее сильных купеческих фамилий Касимова. Род был не очень обширен, и в разные годы число купеческих семей этой фамилии не превышало 3—4, причем все они находились друг с другом в самом тесном родстве. Основоположником купеческой династии был Петр Григорьевич Шишкин (1702— 1758). У него было четыре сына: Андрей (1734—1795), Михаил (1740-?), Григорий (1746-?), Иван (1749-1830)¹⁶. В 1782 г. в купечество третьей гильдии записалось семейство вдовы П.Г.Шишкина — И.Я.Шишкиной, состоявшее из семей младших братьев — Григория и Ивана¹⁷. Именно их потомки на протяжении всего XIX в. представляли фамилию Шишкиных в касимовском купеческом обществе. У Григория было четыре сына: Михаил (1775—1839), Яков (1777—?), Иван-большой (1784—?) и Иван-меньшой (1788—?), у Ивана — один сын Никита (1790-1818).
        В конце XVIII в. во владении семьи находилась канатопрядильная фабрика, заведенная еще в 1770-х гг. Видимо, в 1794 г. братья Григорий и Иван Шишкины разделили семейный капитал и с этого времени вели дела порознь. В начале XIX в. оба брата состояли во второй гильдии (1807—1812 гг.) и входили в число наиболее крупных касимовских купцов, владельцев промышленных заведений. Г.П.Шишкину к этому времени уже принадлежали две канатопрядильные фабрики, одна из которых в 1807 г. перешла во владение старшего сына Михаила, выделенного отцом в особое семейство, а вторая после смерти Григория Петровича была унаследована тремя младшими сыновьями: Яковом, Иваном-большим и Иваном-меньшим, состоявшими в общем нераздельном капитале. В 1826 г. во время очередного семейного раздела фабрика перешла во владение Якова Григорьевича¹⁸. Третья из действовавших в городе в это время канатопрядилен принадлежала Ивану Петровичу.
        Григорий Петрович кроме канатопрядения занимался кожевенным производством и вел торговлю юфтяным товаром в Москве, где во время пожара 1812 г. у него сгорела партия красной и белой юфти "всего счетом пять тысяч сто шестьдесят девять кож весом тысяча двести шестьдесят восемь пудов тридцать фунтов" на сумму 40 600 руб¹⁹. После окончания войны Григорий Петрович получил правительственную ссуду с рассрочкой, а после его смерти сыновьям пришлось вносить причитающиеся по ней платежи. Иван-большой "по несостоянию" отказался платить по долгам отца и завещанную ему часть отцовского имения передал "в вечное и потомственное владение" Якова и Ивана-меньшого²⁰.
        Первая половина XIX в. была для фамилии Шишкиных временем наибольшей деловой активности. В 1820—1830-х гг. в купечестве состояли семьи Михаила Григорьевича, Якова, Ивана-большого и Ивана-меньшого Григорьевичей (до начала 1820-х гг. братья объявляли общий капитал), их двоюродного брата — Василия Михайловича (1777— ок. 1841) и дяди — Ивана Петровича Шишкиных.
        Наиболее экономически сильной в этот период была семья И.П. Шишкина: в 1824—1828 гг. он объявлял капитал по второй гильдии. В 1830 г. Иван Петрович умер. Последние два года жизни он практически не занимался делами, так как был уже в преклонных летах и серьезно болел. Его преемником и единственным прямым наследником по мужской линии был внук — Петр Никитич, который и вел дела все это время, вероятно с помощью дяди — Ивана Григорьевича-большого, служившего приказчиком у него, а до этого у Ивана Петровича. В 1830—1835 гг. П.Н.Шишкин объявляет капитал по третьей, а в 1836—1841 гг. — по второй гильдии. Ему принадлежали канатопрядильная фабрика и кожевенный завод, причем, как свидетельствуют документы, он собирался расширять кожевенное производство. Однако в 1841 г. Петр Никитич умер, и дела семьи пошли на спад. После публикации о вызове должников и кредиторов оказалось, что долг его составлял 5033 руб. 21 коп. серебром и 4241 руб. 93 коп. ассигнациями, тогда как движимое и недвижимое имение купца было оценено в 3709 руб. 27 коп., а сумма вексельных долгов, причитающихся Шишкину, составила 4220 руб. серебром и 2177 руб. ассигнациями²¹. Кроме того, его сыновья Иван и Николай были еще детьми и не могли продолжать семейное дело. В результате дела семейства пришли в полное расстройство.
        Канатопрядильная фабрика П.Н. Шишкина, возможно, была куплена их бывшим приказчиком Т.Е.Меньшовым. Меньшов в 1839 г. записался в касимовское купечество из вольноотпущенных крестьян и в течение нескольких лет служил у Шишкиных, а с середины 1840-х гг. упоминается как владелец канатопрядильной фабрики. В 1850 г. опекуны над имением малолетних Шишкиных продали купцам Барковым и кожевенный завод²².
        Семья Михаила Григорьевича была экономически активной более долгое время, но и она переживала в середине XIX в. не самые лучшие времена. В конце 1830-х гг. умирают Михаил Григорьевич и его единственный сын Василий (1798— 1838), после чего во главе семейного дела становится вдова Василия Михайловича Александра Андреевна (1800—?). До середины 1840-х гг. в одном капитале, объявляемом матерью, состояли пять сыновей Василия Михайловича: Александр (1815-?), Павел (1817-?), Иван (1825-?), Петр (1827-?) и Василий (1838—?). В 1845 г. был отделен Александр, в 1848 г. — Павел, выбывшие на несколько лет в мещанство. В начале 1850-х гг. выбывают в мещане и младшие братья. С начала 1860-х и до конца 1880-х гг. в купечестве числилась семья старшего сына Александра Васильевича, а в 1890—1910-х гг. — семья его сына Михаила (1843—?). Принадлежавшая им канатопрядильная фабрика была единственной просуществовавшей, как минимум, до начала 1910-х гг.
        Все указанные семьи Шишкиных были содержателями канатопрядильных фабрик: канатопрядение составляло традиционное занятие этого рода. Причем среди касимовских купеческих родов Шишкины были почти единственными, кто занимался канатопрядением столь длительное время — не позже чем с середины XVIII в. и до конца XIX в. Более того, почти все упоминающиеся в источниках представители этого рода так или иначе были связаны с традиционным семейным ремеслом и либо были владельцами фабрик, либо служили на фабриках своих родственников мастерами и приказчиками. Наиболее сильная ветвь рода, ведущая начало от Г.П. Шишкина, насчитывает пять поколений, активно действовавших в торгово-промышленной сфере на протяжении более ста лет. Другие ветви в разное время также принимали активное участие в экономической жизни Касимова, а отдельные из них насчитывали по 2—3 поколения купеческих семей.
        Другая купеческая фамилия — Пустоваловы — принадлежала к числу наиболее значительных кожевенных заводчиков. Впервые Пустоваловы появляются в списках касимовского купечества в конце XVIII в. Основателем купеческой династии можно считать Ивана Сергеевича Пустовалова (1707—?). В его семье было шесть сыновей — Иван-большой (1731-?), Никита (1732-?), Петр (1741-1750), Афанасий (1746-?), Ларион (1751-?) и Иван-меньшой (1753-?)²³. В 1770-х гг. семья состояла в мещанстве, а источником ее дохода была обработка кожевенного сырья — этим ремеслом Пустоваловы занималась издавна. Видимо, в 1850-х гг. от отцовского семейства был отделен Иван-старший, который впоследствии, по свидетельству отца, "остался с детьми своими один, как в пропитании, так и во всем, имея немалую по возрасту их нужду, и... последний пожиток издержал". Никита Иванович в 1854 г. без разрешения отца "сошел с двора... во двор тещи своей", за что был лишен отцом доли наследства²⁴. В 1770-х гг. Иван Сергеевич разделил трех младших сыновей, оставив при себе Ивана-меньшого, позже унаследовавшего отцовское дворовое усадебное место с садом и кожевенный завод²⁵.
        В последней четверти XVIII в. члены фамилии Пустоваловых состояли в мещанстве и купечестве, у большинства семей отчетливо прослеживается характер их предпринимательской деятельности. В материалах, собранных касимовским магистратом в 1788 г. для составления обывательской книги, упоминаются Матвей Иванович Пустовалов — сын Ивана-старшего, он зарабатывал на жизнь "услугами у разных господ и своей работой", Никита Пустовалов — торговавший медом, разным "спорушным товаром" и занимавшийся выделкой кожевенного товара, Афанасий Пустовалов — купец третьей гильдии, торговавший в Касимове и других местах кожами собственной выделки; Иван-меньшой, также торговавший разным товаром и занимавшийся кожевенным производством, а в списке купечества 1787 г. упомянут купец третьей гильдии и кожевенный заводчик — Ларион Пустовалов²⁶. В конце XVIII в. (1799 г.) в третьей гильдии состояли семьи Афанасия, Лариона, Ивана и Матвея Пустоваловых.
        Из 15 кожевенных заводов, действовавших в городе в 1810-х гг., три, в том числе два самых крупных, принадлежали Пустоваловым. Их владельцами были Иван Иванович, Ларион Иванович и Александр Алексеевич — внук Афанасия Ивановича. Экономически наиболее сильной, по всей видимости, была семья Л.И. Пустовалова: в 1807—1812 гг. он объявлял капитал по второй гильдии. В 1817 г. его дело унаследовал сын Лариона Ивановича — Козьма. В 1820-х — начале 1830-х гг. он также был одним из ведущих касимовских кожевенных заводчиков. В 1820-х гг. двумя кожевенными заводами владел И.И.Пустовалов²⁷.
        В последующие годы производственной деятельностью занимались только сыновья Алексея Афанасьевича Пустовалова — Александр (1794—?), Василий (1796—?) и Алексей (1807—1840). В 1830—1860-х гг. Александр и Василий постоянно были в числе кожевенных заводчиков Касимова. В последней четверти XIX — начале XX в. в гильдиях состояли семьи двоюродных братьев Николая Васильевича (1836—?) и Василия Александровича (1835—?) Пустоваловых. Семья Николая Васильевича Пустовалова была единственной семьей фамилии, состоявшей в купечестве до 1917 г.
        Одним из самых многочисленных и активных в предпринимательской сфере купеческих родов Касимова был род Вереиных. В начале XIX в. наиболее экономически сильной семьей этой фамилии была семья К.И.Вереина (1741—1803). В конце XVIII в. семья Кирилла Ивановича числилась то в купечестве, то в мещанстве, но в 1799 г. занимает прочное место среди наиболее устойчивых и преуспевающих купеческих семей Касимова. В семье Кирилла Ивановича было трое сыновей: Иван (1771 — 1835), Тимофей (1775 — до 1832), Дмитрий (1781 —1849)²⁸. После смерти К.И.Вереина братья состояли в общем капитале, а основой их предпринимательской деятельности было кожевенное производство на собственном заводе, основанном еще в 1794 г. В начале 1810-х гг. братья купили с аукционного торга каменный кожевенный завод умершего купца Я.Г.Грибкова и во владении семьи было уже два кожевенных заведения. В январе 1815 г. братья, "чтобы семейному утеснению дать свободный покой, а тем более желая усилить по воле каждого коммерцию"²⁹, разделили отцовский капитал. Семьи Ивана и Дмитрия Кирилловичей состояли после раздела в купечестве вплоть до конца XIX в., а Тимофей Кириллович перешел в мещанство.
        У Ивана Кирилловича был один сын — Матвей (1792—?), он и унаследовал отцовский капитал и продолжил семейное дело после смерти И.К.Вереина в 1835 г. В середине 1850-х гг. он упоминается в документах, как владелец двух кожевенных заводов и оптовый торговец кожевенным товаром³⁰. В 1860—1900-х гг. в купечестве состояли семьи сыновей Матвея Ивановича — Ивана (1818—?) и Василия (1836—?).
        Из трех сыновей К.И. Вереина наибольшего успеха на коммерческом поприще добился Дмитрий. После раздела с братьями он стабильно числился в третьей гильдии и вел торговлю кожевенным товаром. В самом начале 1830-х гг. Дмитрий покупает с аукциона кожевенный завод брата Тимофея Кирилловича, описанный за долги³¹. Дмитрий Кириллович восстанавливает и расширяет производство, в 1830-х гг. его завод был вторым по масштабам и объемам производства. В 1833 г. Дмитрий Кириллович объявляет капитал по второй гильдии, в которой его семья состояла до 1850 г. В 1851 г. семья Д.К. Вереина, к тому времени уже скончавшегося, была возведена в почетное гражданство³². У Дмитрия Кирилловича было три сына: Иван (1807—?), Павел (1823— 1846), Дмитрий (1832—?). После смерти главы семьи дело возглавила вдова М.И.Вереина, а позже Дмитрий Дмитриевич, унаследовавший завод в конце 1860-х гг. После получения почетного гражданства семья Д.Д. Вереина объявляла капитал по третьей гильдии и числилась в купечестве до 1880-х гг., а семья старшего сына Д.К.Вереина Ивана с кон­ца 1850-х гг. перестала записываться в купечество и числилась в почетном гражданстве.
        Более ста лет длилась активная торговая и производственная деятельность рода купцов Умновых. Основоположник купеческой династии Н.И. Умнов (1765—1841) происходил из мещан города Елатьмы, а в касимовском купечестве состоял с 1782 г.³³ Первое время Николай Иванович жил в доме касимовского мещанина Г.Г. Калинина (документы 1780-х гг. называют Николая Ивановича пасынком Калинина)³⁴. В 1790 г. Гаврила Григорьевич завещал Николаю Умнову свой кожевенный завод и другое имение. Это, видимо, и стало основой для занятий кожевенным производством. В 1791 г. касимовское городническое правление отвело Н.И. Умнову усадебное место для построения дома и при нем нового кожевенного завода³⁵. С этого времени фамилия Умновых, не покидая купеческого сословия на протяжении более ста лет, была одной из ведущих среди касимовских кожевенных заводчиков. В купечестве состояли четыре поколения этой семьи: сын Николая Ивановича — Петр (1790—?), внук Василий Петрович (1816—?) и правнук Петр Васильевич (1852—?). В 1891 г. касимовские власти просили губернское начальство ходатайствовать о возведении рода Умновых в потомственное почетное гражданство "за столетнее состояние в купечестве и за продолжительную заводскую деятельность". Однако, так как Умновы никогда не входили в высшие купеческие гильдии и никто из семьи не имел чинов и званий, ход делу дан не был³⁶.
        Рассмотрим персональный состав верхушки касимовского купечества. За период с 1800 по 1917 г. в первых двух гильдиях касимовского купечества состояли представители не менее 30 фамилий. Наиболее прочным было положение фамилии Алянчиковых. Алянчиковы записались во вторую гильдию в конце XVIII в., и до 1870-х гг. несколько семей Алянчиковых состояли как во второй, так и в первой (с 1807 г.) гильдиях, причем это были семьи ближайших родственников. С середины 1810-х гг. до 1859 г. одно из ведущих мест в рядах высшего касимовского купечества занимали купцы Якунчиковы, до 1817 г. состоявшие во второй, а позже постоянно числившиеся в первой и во второй гильдиях.
        В пятилетие, предшествовавшее войне 1812 г., когда численность крупного купечества в Касимове была наивысшей, в составе второй гильдии были представлены семьи наиболее устойчивых и старых купеческих родов — Верейных, Коняшиных, Пустоваловых, Шишкиных.
        Процесс обновления хозяйственной элиты Касимова конца XVIII — начала XIX в. затронул и высший состав сословия. В начале XIX в. в первых гильдиях касимовского купечества появляются семьи крестьянского происхождения. Например, семья купцов Большевых, бывших крепостных Н.Ф. Чихачева, с 1799 по 1817 г. состоявшая во второй гильдии. В 1817—1821 гг. во второй гильдии состояла семья Третьяковых, записавшаяся в купечество в 1809 г. из дворовых людей. В 1833 г. объявляет капитал по первой гильдии семья Барковых, записавшаяся в купечество в 1817 г., получив вольную от А.А.Баташева³⁷. С 1827 до 1860 г. во второй гильдии числились семьи купцов Корсаковых, причисленные в 1827 и 1835 гг. в касимовское купечество из московских купцов. С 1810-х гг. в первых двух гильдиях состояли представители татарского купечества — Шакуловы, Максютовы, Девлеткильдеевы.
        Одной из особенностей крупного российского купечества середины XIX в. было увеличение числа "коллективных купцов", когда гильдейское свидетельство выкупалось не конкретным лицом, а от имени предприятия³⁸. В Касимове это явление также имело место. В 1840-1860-х гг. такого рода свидетельство выкупал Торговый дом Барковых, а на последнем этапе существования фирмы, в 1864—1867 гг., — Администрация, учрежденная по делам дома Барковых. В 1852—1858 гг. капитал по первой гильдии объявляла Троицкая канатопрядильная компания, основанная в 1851 г.
        В 1850—1860-х гг. большинство семей, составлявших первые две гильдии касимовского купечества в первой половине XIX в., выбывают из сословия. Причин тому было несколько: отдельные семьи, носившие звание почетных граждан, перестали записываться в гильдии (И.И.Алянчиков, семьи Барковых, наследники Я.И.Алянчикова, Д.К.Вереина, С.Г.Корсакова, Х.С.Шакулова); другие, не имея наследников, оказывались выморочными (семья М.А.Якунчикова) или переходили в иногородние купеческие общества (наследники И.А.Якунчикова).
        Примечательно, что во второй половине XIX в. семьи, принадлежавшие к коренным касимовским купеческим фамилиям, покидают высшие гильдии. Вместе с тем прочные позиции в первой и второй (до 1863 г.) гильдиях занимают новые семьи, игравшие ведущую роль в хозяйственной жизни города. Почти все они были выходцами из других городов (И.С.Гальянов, братья Шанины — из московских купцов, И.А.Смирнов — из алатырских купцов, Я.Я.Фейгин — из бердянских купцов), или происходили из крестьян (Кастровы, Кривенковы).
        Вольноотпущенный крестьянин Мурсалим Кастров был зачислен в третью гильдию касимовского купечества в начале 1840-х гг. Его семья занималась шитьем и продажей тулупов³⁹. В 1850 г. дело перешло в руки Сайфуллы Мурсалимовича Кастрова. В 1854 г. он объявил капитал по второй гильдии, и с этого времени до начала 1900 гг. Кастровы были одной из ведущих татарских торгово-промышленных фамилий Касимова, владея мерлушечным заводом и производя обширную торговлю мехами и тулупами.
        В одно время с Кастровыми — в начале 1840-х гг. — в касимовское купечество третьей гильдии записался елатомский мещанин М.Л.Наставин. В 1860 г. Наставины были зачислены во вторую гильдию, а с 1863 г. состояли в первой гильдии. С 1871 г. в первой гильдии числились уже две семьи Наставиных — вдовы А.Т. Наставиной и старшего сына Михаила Львовича — Николая Михайловича Наставина⁴⁰. Наставиных связывали родственные узы с фамилией Кривенковых. Кривенковы записались в касимовское купечество из казенных крестьян Владимирской губернии в начале 1850-х гг. С 1867 г. и до конца 1890-х гг. семья Кривенковых состояла в первой гильдии⁴¹.
         Всероссийскую известность в конце XIX — начале XX в. имела фамилия касимовских купцов Салазкиных. В 1840-х гг. С.Л. Салазкин служил писарем, а позже стал приказчиком при конторе Торгового дома Барковых⁴². Видимо, служба у Барковых сыграла чрезвычайно важную, если не определяющую, роль в предпринимательской карьере Салазкина. В начале 1860-х гг. он зачисляется в третью гильдию, а в 1865 г. объявляет капитал по первой гильдии, торгуя железом и будучи владельцем железолудильного завода. После смерти С.Л. Салазкина в 1909 г. семейное дело переходит в руки братьев С.С., А.С. и В.С. Салазкиных⁴³.
        С 1859 г. во второй гильдии, а с 1864 г. — в первой состояла семья Шаниных, перешедшая в касимовское купечество из московских купцов второй гильдии в 1858 г. В 1900-х гг. единственной семьей, состоявшей в первой гильдии, была семья железоторговцев братьев Черновых⁴⁴. Кроме того, в 1850—1870-х гг. в первую и вторую гильдии записывались татары М.Т.Девлеткильдеев, М.Т.Максютов (с 1869 г. — почетный гражданин), Н.Ф.Мустаев.
        Из 30 фамилий, представленных в первой и второй гильдиях касимовского купечества на протяжении XIX — начала XX в., 13 (43%) фамилий носили звание почетных граждан. В первой половине XIX в. касимовские купцы даже после возведения в почетное гражданство продолжали объявлять капитал. Так, Алянчиковы, Шакуловы, Якунчиковы, получив это звание в 1830-х гг., еще более 20 лет состояли в гильдиях. Семьи, состоявшие в первой и второй гильдиях во второй половине XIX в., напротив, получив звание почетных граждан, практически сразу покидали ряды сословия: в конце 1870-х гг. перестают записываться в гильдии Кастровы и Шанины, в 1880-х гг. — Наставины и Салазкины, с конца 1890-х  гг. — Кривенковы, однако все они продолжали активно заниматься предпринимательством.
        Анализ именных списков касимовского купечества первых двух гильдий показывает, что в первой половине XIX в. верхушка касимовского купеческого общества, оставаясь достаточно устойчивой, была подвержена тем же изменениям, которые переживало все сословие в целом. Пополнение высшего касимовского купечества новыми семьями было весьма ограниченно. В первой половине XIX в. появление новых семей в составе первой и второй гильдий чаще оказывалось лишь восстановлением утраченных некогда позиций купцами, состоявшими в гильдиях ранее (так бьшо с семьями Верейных, Коняшиных, Шишкиных и др.), или результатом раздела семейного капитала (Алянчиковы, Якунчиковы). В кон­це XIX в. численность крупного купечества в Касимове, как и по России в целом, сокращается, и одной из причин этого был переход многих состоятельных семей в разряд почетных граждан. Эта тенденция отмечалась исследователями столичной буржуазии⁴⁵, но, как следует из приведенных фактов, проявлялась она и на провинциальном уровне.
        Представляет интерес размер купеческой семьи в разные хронологические периоды. Проведенный нами анализ материалов ревизий и других источников, содержащих информацию о характере купеческих семей, выявил следующие результаты (см. табл. 1). По данным ревизии 1782 г., средняя купеческая семья составляла 5,9 человека. При этом более половины семей — 80 (64%) — насчитывали от 3 до 6 человек, в свою очередь в этой группе семей преобладали семьи численностью 5 человек — 24 семьи. Сравнительно крупные семьи 7—10 человек составляли 25 (20%) семей. Число малых семей, состоявших из 1—2 человек, а также больших семей, насчитывавших более 10 человек, было невелико: их насчитывалось 12 (9,6%) и 8 (6,4%), соответственно⁴⁶. По данным ревизии 1795 г., характер купеческой семьи не претерпел особых изменений. Средний размер купеческой семьи составлял по-прежнему 5,9 человека. Основная часть купеческих семей — 192 (54,8%) — насчитывала от 3 до 6 человек. По сравнению с 1782 г. возросло число малых семей, состоявших из 1—2 человек, они составили 12% (42 семьи). Увеличение числа малых семей, очевидно, объясняется общим ростом записи в купечество. Так, из 42 малыхсемей только 7 состояли в сословии до ревизии 1795 г., а 35 принадлежали к новопричисленным семьям. Причем из них 17 происходили из мещанства, а 18 — из других сословий, главным образом из заштатного духовенства. Семьи, насчитывавшие до 10 человек, составляли 24% (84 семьи). Больших семей, от 10 до 22 человек, по-прежнему было немного — 32 (9,1%), причем треть из них — 11 — были потомственными купеческими семьями, состоявшими в гильдиях уже около двадцати лет⁴⁷.
        Практика записи в гильдии многопоколенных купеческих семей была широко распространена, так как это позволяло избежать раздела капитала, что зачастую вело к выходу семьи из состава купеческого сословия, так как размеры семейного капитала далеко не всегда позволяли семье разделить его без ущерба для социального статуса. Кроме того, запись нескольких семей в купечество в общем капитале нередко диктовалась соображениями экономии: уплачивая единый процентный сбор, все члены семейства получали сословные права, избегая уплаты дополнительных процентных денег. В результате в одном капитале нередко состояли семейства, насчитывавшие более двух поколений. Например, самая крупная из купеческих семей, зафиксированных ревизией 1782 г., — семья С.Г. Скорнякова — насчитывала 18 человек и включала семьи трех сыновей Степана Григорьевича — Лаврентия, Павла и Андрея, а также семьи сыновей Лаврентия Степановича — Ивана и Григория⁴⁸.
        Другая семья — Коняшиных, насчитывавшая 17 человек, — также состояла из нескольких самостоятельных семей. Главой семьи считалась вдова Прасковья Герасимовна Коняшина. Она была объявителем капитала, в котором нераздельно состояли четыре ее сына — Мартын, Василий, Семен и Егор Петровичи. При этом трое старших братьев уже обзавелись своими семьями. В 1795 г., по материалам пятой ревизии, семья Коняшиных насчитывала уже 22 человека, составлявших шесть семей в трех поколениях. К семьям, упомянутым ранее, добавились семьи сыновей Мартына Петровича — Евграфа и Василия Петровича — Фавста⁴⁹.
        Одним из лидеров касимовского купеческого общества рубежа XVIII—XIX вв. была семья О.С.Алянчикова, представлявшая старинный касимовский посадский род. В Касимове эта фамилия известна, по крайней мере, с XVII в. Еще в переписных книгах 1646 г. упоминается целовальник Федька Алянчиков⁵⁰.
        В конце XVIII столетия в городе было несколько мещанских и купеческих семей Алянчиковых. Именно на конец XVIII — начало XIX в. приходится время взлета фамилии, когда Алянчиковы превратились в настоящих хозяев города, прочно заняли свое место в деловой и культурной элите уездного Касимова.
        Наиболее сильной среди семей фамилии Алянчиковых в демографическом и экономическом отношении была семья О.С.Алянчикова, в 1782 г. она насчитывала 8 человек. В 1795 г. семейство состояло уже из 17 человек и 4 семей. Кроме семьи Осипа Самойловича в общем капитале состояли семьи его сыновей Николая (1757— не ранее 1830 г.), Ивана (1762—1824) и Петра (1773 — 1821), а также младший сын Алексей (1782—1806).
        Наиболее устойчивые и экономически сильные купеческие фамилии конца XVIII в. были представлены именно крупными семействами — Алянчиковы (17 человек), Горбовы (12 человек), Грибковы (10 человек), Коняшины (17 человек), Муромцевы (10 человек), Якунчиковы (14 человек) и др. Очевидно, практика записи в купечество большими многопоколенными семьями в целях сохранения капитала и, как следствие, купеческого звания фамилии давала свои результаты.
        Данные обывательской книги 1830 г. дают следующую картину численности купеческих семей (см. табл. 1). В 1830 г. из 58 русских купеческих семей (с 1810 г. в касимовском купечестве состояли купцы и из татар) наибольшее число составляли семьи, насчитывавшие 7—10 человек — 29 семей (50%), а преобладавшая ранее группа семей численностью 3—6 человек заметно сократилась, составив 14 (24,1%) семей. Доля малых семей была стабильна и составляла 12% (7 семей), а семьи с числом членов более 10 человек составили 8 (13,7%).
        Средняя людность русской купеческой семьи в 1830 г. была выше, чем в конце XVIII в., и составляла 7,8 человека. Как видим, этот показатель возрастает, несмотря на то что, по гильдейскому положению 1824 г., запись больших семейств в общий капитал была весьма затруднена. В одном капитале могли состоять только ближайшие родственники. Родные братья могли состоять в общем капитале только в том случае, если они не были отделены при жизни родителей, не дозволялось объединение ранее разделенных братьев. Племянники, двоюродные братья и лица другой степени родства обязаны были объявлять особый капитал, если желали состоять в гильдиях⁵¹. Примечательно, что, по материалам ревизии 1850 г., средний состав русской купеческой семьи не изменился по сравнению с 1830-ми гг. и составлял, как и прежде, 7,8 человека.
        Таким образом, повысившись по сравнению с концом XVIII в., средняя людность русских купеческих семей в Касимове в первой половине XIX в. остается достаточно высокой и стабильной. Отмеченная тенденция имела место не только в Касимове. Исследование купечества Рязани показало наличие тех же процессов и в купеческом обществе губернского центра, причем к середине XIX в. среднее число членов купеческой семьи в Рязани несколько возросло по сравнению с первой третью XIX в.⁵² Отмеченные особенности купечества двух наиболее крупных центров Рязанской губернии расходятся с выводами, сделанными в работе Е.А. Зуевой, посвященной исследованию купеческой семьи Сибири в конце XVIII — первой половине XIX в. По ее наблюдениям, средняя людность сибирских купеческих семей на протяжении указанного периода сокращается⁵³. Видимо, тенденции, отмеченные в Касимове и Рязани, имели характер региональной особенности, и причины, способствовавшие их проявлению, требуют специального исследования.
        В то же время можно предположить, что сохранение высокой средней численности купеческой семьи в Касимове в первой половине XIX в. было обусловлено изменениями характера пополнения торгового сословия в первой половине XIX в. Во-первых, после массовой записи в купечество городского посадского населения в конце XVIII в., в первой четверти XIX столетия число купеческих семей значительно сокращается. При этом в гильдиях удерживаются только наиболее экономически сильные семьи, а они, как правило, были многолюдны, так как стремление удержаться в купеческом звании вело к тому, что купцы как можно дольше отказывались от раздела, что и вызывало появление больших семей. В свою очередь, это придавало дополнительную устойчивость как семье, так и семейному делу. Наиболее крупные семьи конца XVIII в. (Алянчиковы, Коняшины, Шишкины, Якунчиковы и др.) в начале XIX в. разделились и стали средними по численности, но в то же время появляются новые многолюдные купеческие семьи других фамилий: Кленовы — 17 и 18 человек, Полежаевы — 14 человек, Шемякины — 12 человек, Пустоваловы — 9 и 10 человек и др. Во-вторых, многие вновь причисленные семьи, особенно происходившие из крестьян, часто были очень обширны. Так, семейство Н.Я.Гусева, происходившего из дворовых людей, насчитывало четыре поколения (24 человека), семейство купцов Барковых в 1830 г. насчитывало 14 человек и состояло из трех родственных семей, проживавших в одном доме и состоявших в одном капитале⁵⁴.
        Таким образом, в первой трети XIX в. в Касимове при общем сокращении числа купеческих семей и сохранении их достаточно высокой людности средняя численность купеческой семьи несколько повышается по сравнению с показателями конца XVIII в.
        Рассмотрим соотношение семей разного типа в середине XIX в. по данным ревизии 1850 г. (см. табл. 1). Среди 11О русских купеческих семей наибольший процент составляли семьи численностью от 3 до 6 человек — 34 (30,9%). Столько же насчитывалось семей численностью от 7 до 10 человек. Среди них преобладали семьи, насчитывавшие 7 человек, — 17 семей. Семьи, численность которых превышала 10 человек, составляли почти четвертую часть всех купеческих семей, их насчитывалось 27 (24,5%). Малые семьи, численностью 1—2 человека, составляли 13,6%, насчитывая 15 семей⁵⁵.
        В конце XIX — начале XX в. средняя численность русской купеческой семьи сокращается, составляя 6,2—6,3 человека. При этом преобладающей по численности по-прежнему была группа семей, насчитывавших от 3 до 6 человек. В 1870-х гг. она составляла 41,1% (44 семьи), в начале 1910-х гг. — 38,4% (20 семей). Число малых семей в конце XIX — начале XX в. возросло и составило в 1875 г. 21,1% (23 семьи), в 1910 г. — 21,4% (11 семей). Число крупных семей, насчитывавших 10 человек и более, напротив, сокращается по сравнению с серединой XIX в.: в 1875 г. их насчитывалось 15 (14%), в 1910 г. - 9 (17,3%).
        Таким образом, людность русских купеческих семей в конце XIX — начале XX в. сокращается и преобладающими становятся средние по размеру семьи, что было закономерным в ходе эволюции семьи от больших, сложных по составу многопоколенных семей к простым малым семьям.
        Особым явлением были татарские купеческие семьи. На протяжении всего рассматриваемого периода их средняя людность была заметно выше аналогичного показателя у русского купечества (см. табл. 2). Так, в 1830 г. она составляла 9,4 человека. При этом более половины всех татарских купеческих семей 9 (56,2%) насчитывали от 6 до 10 человек, а четвертая часть — 4 семьи — более 10 человек.
        В середине XIX в. среди 24 татарских семей 10 (41,6%) насчитывали от 6 до 10 человек, столько же было семейств, насчитывавших более 10 членов. Не были редкостью и особо крупные семьи, состоявшие из 20 и более человек. В 1850 г. таковых было три — Ходабердыевых (21 человек), Альбетковых (24 человека), Ширинских (31 человек). В капитале, объявленном М.-Р.Б.Ширинским, состояли четыре сына с семьями, их старшие дети также были женаты и имели детей, но состояли при родителях. Малые татарские семьи — от 2 до 5 человек, — как и ранее, не были многочисленны, например в 1850 г. их насчитывалось только 4 (16,6%). Средний размер татарской купеческой семьи составлял 11,4 человека⁵⁶. К началу последней четверти XIX в. показатель средней людности татарской купеческой семьи сократился до 8,2 человека. Изменилось и соотношение разных типов семей. Подавляющее большинство семейств — 13 (72,2%) — по-прежнему насчитывало от 6 до 10 человек, но заметно сократилось число больших семей, оно составило 11,1% (2 семьи). Относительное число малых семей было стабильным, составляя, как и в 1850 г., 16,6 % (3 семьи).
        В начале 1910 г. общее число татарского купечества сократилось до 11 семей, из них одинаковое число — по 4 семьи (36,3%) — составляли семьи числом до 5 и от 6 до 10 человек. Число крупных семей несколько возросло и составило 27,2% (3 семьи). В среднем на одну семью приходилось 8,2 человека.
        Как следует из приведенных данных, татарские семьи были более сложными по структуре, часто это были многопоколенные макросемьи; для татарских купеческих семей была характерна более высокая, чем для русских семей, людность. Но в конце XIX — начале XX в. намечается тенденция к уменьшению численности татарской купеческой семьи, что, вероятно, было проявлением общедемографических тенденций развития семьи.
        Таким образом, анализ состава касимовских купеческих семей показал следующие их особенности. Людность русских купеческих семей в Касимове на протяжении конца XVIII — первой половины XIX в. была достаточно высока, составляя от 5,9 до 7,8 человека. Сокращение средних показателей людности купеческой семьи обнаруживается только в последней трети XIX в. Численность татарских купеческих семей, состоявших в гильдиях с начала XIX в., была выше аналогичных показателей семей русских купцов, и также сокращалась в конце столетия. На протяжении всего рассматриваемого периода характерной особенностью касимовского купеческого общества было наличие крупных семей. Запись в гильдии больших купеческих семей не только диктовалась экономической необходимостью — размер купеческого капитала не всегда позволял разделить его без ущерба для социального статуса семьи, но, очевидно, была и традиционным принципом организации купеческого предпринимательства конца XVIII — XIX вв. В соответствии с ним все члены купеческой семьи участвуют в общем деле, объединяясь в рамках семейной фирмы и едином капитале, в результате чего семейное дело получало дополнительную устойчивость.
        Как показало проведенное нами исследование касимовского купеческого сообщества, его персональный состав характеризуется наличием небольшого круга родов, игравших в хозяйственной жизни города ведущую роль на протяжении всего или почти всего периода существования купеческого сословия. Вместе с тем для каждого хронологического периода выделяется группа своего рода временных торгово-промышленных лидеров. В конце XVIII — начале XIX в. особенно отчетливо проявляется семейно-клановая структура купеческого общества Касимова. Ограниченный приток новых предпринимательских кадров извне в силу еще высокой замкнутости городской общины приводил к тому, что рекрутирование состава купечества происходило на протяжении десятилетий из одних и тех же старинных посадских родов, в результате чего городское купечество насчитывало большое число однофамильных семей, связанных разными степенями родства. В XIX в. представительство в купечестве фамилий коренного касимовского происхождения постепенно сокращается, составляя в первой половине XIX в. около половины, а во второй половине XIX в. — около трети состава касимовского купеческого общества. Причем в начале XIX в. удельный вес семей "старых" фамилий был выше, чем в середине и второй половине XIX в. Обычным для касимовского купечества было наличие крупных семей, причем их доля в общем составе сословия была достаточно высока. Запись в купечество крупных семей объясняется рядом причин. Во-первых, материальное положение большинства купеческих семей было таково, что раздел капитала далеко не всегда был возможен без ущерба для их сословного статуса; кроме того, запись в купечество большими семьями позволяла купцам избежать "лишних" налоговых платежей. Во-вторых, участие всех членов большой купеческой семьи в общем деле придавало ему дополнительную устойчивость, превращая семью в своего рода единую фирму с общими интересами и целями.

Таблица 1.
СОСТАВ РУССКИХ КУПЕЧЕСКИХ СЕМЕЙ КАСИМОВА В КОНЦЕ XVIII-XIX в.

Таблица составлена по: ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 70; Д. 877; Ф. 46. Оп. 1. Д. 331; Ф. 129. Оп. 1. Д. 22; Оп. 7. Д. 28; Оп. 46. Д. 66.

Таблица 2.
СОСТАВ ТАТАРСКИХ КУПЕЧЕСКИХ СЕМЕЙ КАСИМОВА В XIX в.

Таблица составлена по: ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 70; Д. 877; Ф. 46. Оп. 1. Д. 331; Ф. 129. Оп. 46. Д   66.

Примечания
¹ См.: Аксенов А.И. Очерки генеалогии уездного купечества XVIII в. М., 1993. С. 7—8; он же. Купеческий род и семейные судьбы // Российское купечество от средних веков к новому вре­мени. Науч. конф. Москва, 2—4 ноября 1993 г. Тезисы докладов. М., 1993. С. 102.
² См.: Аксенов А. И. Очерки генеалогии... С. 204; Репин Н. Н. Генеалогические заметки и торговые биографии крупнейших представителей купеческого мира Европейской России в конце XVII—XVIII в. // Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1982. Вып. 2. С. 30.
³ "Переписная книга по городу Касимову за 1646 (7154) г. " / Сообщ. В. И. Холмогорова // ТРУАК. 1891. Рязань, 1891. Т. VI, № 2. С. 19-24.
⁴ Там же. № 1. С. 7-10; № 2. С. 19-24.
⁵ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1 а. Д. 523. Л. 11.
⁶ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 120. Л. 34.
⁷ РГАДА. Ф. 1397. Оп. 1. Д. 668. Л. 5-8 об.
⁸ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 129. Оп. 7. Д. 28. Ревизские сказки пятой ревизии купцов города Касимова (1795 год).
⁹ Купцы Умновы происходили из Елатьмы, но принимая во внимание то, что они состояли в касимовском купечестве с начала 1780—х гг., мы будем рассматривать эту фамилию в ряду "старых" касимовских фамилий.
¹⁰ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 129. Оп. 116. Д. 103.
¹¹ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 70.
¹² Подсчитано по: ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 532.
¹³ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 1417.
¹⁴ См.: Аксенов А.И. Очерки генеалогии... С. 68.
¹⁵ См. об этом: Кафенгауз Б.Б. Город и городская реформа 1785 г. // "Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в." М., 1956. С. 159.
¹⁶ РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1298. Л. 56.
¹⁷ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1 а. Д. 242. Л. 29.
¹⁸ ГАРО. Ф. 725. Оп. 1. Д. 329. Л. 5 об.-6.
¹⁹ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 191. Л. 641.
²⁰ ГАРО. Ф. 725. Оп. 1. Д. 329. Л. 5 об.-6.
²¹ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1. Д. 327. Л. 87, 88, 107, 121.
²² ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1685. Л. 6.
²³ РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Д. 1298. Л. 42.
²⁴ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1 а. Д. 529. № 263. В деле отсутствует нумерация листов, здесь и далее по указанному делу приводятся порядковые номера "сказок", поданных купечеством.
²⁵ Там же.
²⁶ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1 а. Д. 567. Л. 12,98; Д. 259. № 123; Д. 513. Л. 2 об.; Оп. 2 а. Д. 85. Л. 8 об.
²⁷ ГАРО. Ф. 920. Оп. 1. Д. 1031. Л. 58.
²⁸ ГАРО. Ф. 129. Оп. 7. Д. 28. Л. 63 об.
²⁹ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1. Д. 122. Л. 2.
³⁰ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1397. Л. 8.
³¹ ГАРО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1634. Л. 125.
³² ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1546. Л. 289 об.
³³ ГАРО. Ф. 129. Оп. 1. Д. 22. Л. 396.
³⁴ ГАРО. Ф. 651. Оп. 1 а. Д. 529. № 233.
³⁵ ГАРО. Ф. 5. Оп. 3. Д. 3094. Л. 16 об.
³⁶ Там же. Л. 1—17.
³⁷ ГАРО. Ф. 129. Оп. 92. Д. 4. Л. 1—3. Подробнее о Барковых см.: Филиппов Д. Ю. Торговый дом касимовских купцов Барковых: к истории предпринимательских династий России // Отечественная история: Люди. События. Мысль: Сб. науч. тр. кафедры Отечественной истории. Рязань, 1998. С. 163—175.
³⁸ См. об этом: Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России, 1861-1900. М., 1974. С. 65.
³⁹ ГАРО. Ф. 129. Оп. 46. Д. 66. Л. 1; Ф. 46. Оп. 1. Д. 852. Л. 3.
⁴⁰ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 763. Д. 28-47; Ф. 15. Оп. 1. Д. 155. Л. 1-11; Д. 160. Л. 1.
⁴¹ ГАРО. Ф. 15. Оп. 1. Д. 335. Л. 3-5.
⁴² Касимовский краеведческий музей. Фонды. № 205.
⁴³ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 1924. Л. 103,104. Подробнее о Салазкиных см.: Филиппов Д.Ю. Предприниматели и общественные деятели Салазкины: материалы к биографии // Исторические личности России: Материалы Одиннадцатой всерос. заочной науч. конф. /Науч. ред. С.Н. Полторак. СПб., 1998. С. 239-242.
⁴⁴ ГАРО. Ф. 129. Оп. 116. Д. 96. Л. 200; Ф. 15. Оп. 1. Д. 877. Л. 1; Д. 1218. Л. 1; Д. 1417. Л. 1.
⁴⁵ Лаверычев В.Я. Указ. соч. С. 64; Нифонтов А.С. Формирование классов буржуазного общества в русском городе второй половины XIX в. (по материалам переписей населения г. Москвы в 70-90-е гг. XIX в. ) // "ИЗ". М., 1955. Т. 54. С. 245.
⁴⁶ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 129. Оп. 1. Д. 22. Л. 362—400.
⁴⁷ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 129. Оп. 7. Д. 28. Л. 1—125.
⁴⁸ Там же. Л. 395.
⁴⁹ Там же. Л. 365.
⁵⁰ См.: Переписная книга по городу Касимову за 1646 (7154) г. // ТРУАК. 1891. Рязань, 1891. Т. VI, № 2. С. 21.
⁵¹ Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. СПб., 1830. Т. XXXIX. № 30115.
⁵² См.: Кусова И.Г. Рязанское купечество: Очерки истории XVI - начала XX в. Рязань, 1996. С. 115-116.
⁵³ См.: Зуева Е.А. Русская купеческая семья в Сибири конца XVIII — первой половины XIX в. Автореферат дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 1992. С. 13.
⁵⁴ ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 331. Л. 164, 165, 168, 169.
⁵⁵ Подсчитано по: ГАРО. Ф. 129. Оп. 46. Д. 66. Л. 1—226.
⁵⁶ Там же.
.